Начало игры

Совсем недавно Юми прибыл на этот остров. Но и этого времени хватило, чтобы найти пару вещей, которые можно продать. Тритон старался путешествовать налегке, чтобы его ничего не обременяло. Поэтому первым делом он плавал близ островов в поисках. Да, иногда Кураи работал на заказ, но в основном занимался свободными поисками. Особенно в последнее время. Не хотелось зависеть от кого-то.
Сейчас же тритон искал подходящее место, где мог пожить некоторое время, пока он вновь не отправится в путь. Кураи рассчитывал пробыть на этом острове пару месяцев. Тем более погода его безумно радовала. Небо было затянуто облаками. Дождь шёл почти постоянно. В общем, раздолье для морского жителя. Поэтому на его лице периодически появлялась улыбка. Не смотря на то, что, кажется, Юми немного заблудился, он был доволен ситуацией. Пару раз Кураи упирался в тупики. Эти улицы очень смахивали на лабиринт, как будто кто-то специально строил их таким образом. В конце концов ему удалось выйти на главную площадь.
Наконец-то. Осмотревшись, Юми не увидел ничего особенного. Прохожих было мало. Открытых лавок тоже. Опять же Кураи это очень нравилось. В кои-то веки люди не шумели и не раздражали своим присутствием. Он подошёл к фонтану. Там уже кто-то сидел, но тритона это мало волновало: он же не намеревался мешать кому бы то ни было. Ловко запрыгнув на бортик, Кураи поднял лицо вверх, глубоко вдохнул влажный воздух и снова улыбнулся.
Как же всё-таки хорошо. В такую погоду мне кажется, что я могу плавать в воздухе. Редкие капельки дождя пробирались за воротник, попадали в глаза, но Юми не обращал на это внимания. Сейчас он был всем доволен. Хорошее утро.

Отредактировано Юми Кураи (2012-08-19 17:24:12)

Юми всё также наслаждался погодой и дождём. Хотелось раскинуть руки и громко засмеяться. Но тритон удержался от подобного действия: это привлекло бы слишком много внимания. В какой-то момент Кураи забыл обо всём. Зачем думать о каком-то ночлеге, когда можно насладиться небесной влагой? К чему деньги и драгоценности, если можно просто закрыть глаза, прислушиваясь к прекрасной мелодии капель? Мир замер и одновременно воскрес. В такие моменты нет нужды размышлять о людях, эльфах, о ком угодно.
Как странно, мне сейчас ничто не нужен. Но при этом я готов забыть про свою неприязнь.
Наверное, со стороны Юми выглядел немного необычно. Но ведь у каждого может быть причина на такое поведение. И всё было бы и дальше прекрасно, если бы тритона не отвлеки. Незнакомец, на которого Юми ненадолго обратил своё внимание, звонко чихнул. И если пару минут назад, Кураи всё-таки ощущал взгляд, направленный на него, то сейчас, казалось, про тритона забыли.
Юми не смог удержаться от улыбки. Зачем же ты тут сидишь, если чихаешь. Хочешь заболеть? Вряд ли. Не знаешь куда пойти? Возможно. Стоит ли мне привлекать внимание ещё раз или просто забыть?
Скорее всего, в любое другое время Юми бы просто проигнорировал. Однако сегодня, в этот ранний час ему хотелось что-нибудь сделать. И тритон не нашёл ничего более простого, чем заговорить.
- Может вам стоит уйти отсюда, если вы, конечно, не хотите заболеть. Это не моё дело, но о своём  здоровье нужно заботится, - не громко обратился Кураи к незнакомцу. Он всё также улыбался, но в этой улыбке не было ни насмешки, ни надменности. Юми просто смотрел на того, кто оказался рядом с ним в это замечательное утро.

Отредактировано Юми Кураи (2012-08-19 19:04:48)

А он забавный. Сразу же подумал Юми.
Оказывается, капюшон скрывал белые, растрепанные волосы и недовольный вид. На Кураи смотрели чуть ли не сердито. Интересно, почему? Вроде причин не было. Но, с другой стороны, Юми сегодня наоборот в прекрасном расположении духа.
Погода стала ухудшаться. Нет, из-за туч пробивались лучи солнца и дождь теперь лишь изредка капал, но Юми не нравилось. Если дождь, так ливень. Если солнце, так нежное и тёплое. Но Кураи всё равно улыбался. Даже бурчание незнакомого блондина скорее веселило, чем расстраивало. Парень, как ни странно, был ниже тритона. Да и выглядел так очаровательно взъерошено. Юми спрыгнул с бортика и подошёл чуть ближе.
- Неужели я так сильно отличаюсь от здешнего населения? - тритон задумался на мгновение. В конце концов он везде был чужаком. И нет ничего странного в том, что его везде зовут "не местным". Но что бы так прямо и без предисловий. - Ну, я и не скрывал. Бессмысленно, думаю, даже пробовать. Слишком много мороки. - Кураи пожал плечами.
Да, иногда тритону хотелось завести свой дом,осесть на одном месте. Но больше восьми месяцем он не мог выдержать. Океан манил его так сильно, что сопротивляться было просто бессмысленно.
Что ж, думаю, на этом наше знакомство закончится. Юми внимательно посмотрел в глаза парня и ещё раз улыбнулся. Забавно получилось. Тритон с тихим смешком уселся на бортик фонтана. Ему ещё надо было подумать о месте, где можно было бы пожить.

- Что-то экзотическое в вас есть.
Юми усмехнулся. Экзотическое. Надо же, как его охарактеризовали.
– Не сочтите за наглость, но откуда вы такой?
- И действительно откуда? - Кураи тряхнул головой. - Можно сказать, что отовсюду. Я путешествую. Много. Часто. Нет места, которое я мог бы назвать своим домом. Разве что океан. Но я же не обязан говорить этого.
Из-за того, что погода стала меняться, на улицу начал выходить люд. Вот уже и дети начали свою беготню. Они производили столько шума. Юми досадливо поморщился. Совсем скоро на этой площади будет уйма народу. Ну, вот. Стоило только выйти солнцу и прекрасный мираж развеялся. Надо срочно уходить отсюда, пока настроение окончательно не упало.
Теперь, когда лёгкое наваждение прошло, Юми понял, что не прочь обсохнуть и перекусить, хотя вставать и не хотелось. Но, как только рядом пробежал какой-то мальчуган с диким криком, Кураи сразу же поднялся. Когда-то Юми уже бывал на этом острове, но это было несколько лет назад. И многое тритон уже забыл. Да, здесь у него были знакомые, как и на других островах. Но почему-то сейчас ему не хотелось их искать. Времени у него было предостаточно. Потом встретится. Может быть. Если будет желание.
- Хм. А вам не трудно показать мне место, где я мог бы остановиться, хотя бы на ближайшее время. Ну, где можно поесть, конечно же. Боюсь без вашей помощи опять где-нибудь заблужусь. Эти улицы так коварны.
Кураи вновь поморщился от громких криков и разговоров. Он перевёл взгляд на блондина и ответил на улыбку. Сейчас ему больше всего хотелось уйти от суеты.

Отредактировано Юми Кураи (2012-08-20 15:47:11)

Юми заметил небольшую заминку, когда Михаэль представлялся. Однако особого внимание не придал данному факту. В конце концов они только встретились. Не стоило так просто доверять незнакомцу.
- Наверное, не солгу, если скажу, что мне приятно познакомится. Меня ты можешь называть  Юми. А прозвищ у меня нет, - подмигнул Кураи, - Хотя есть один знакомый, который зовёт меня как ему заблагорассудится. Ему-то я позволю, а вот мы с тобой не настолько близки.
Тритон почему-то был уверен, что сказал всё правильно. Он бы, конечно, не особо расстроился, если бы этот парень рассердился или обиделся бы на него. Но развитие событий Юми вполне устраивало. Сейчас ему новые недруги не нужны. Да и Михаэль вроде был интересной личностью.
Что-то я расслабился. Неужели из-за хорошего расположения духа, я просто пойду за этим блондинчиком? Юми ещё раз окинул взглядом площадь, людей, количество которых всё повышалось. А. почему бы и нет? Ничего я от этого не теряю.
- Ну, что ж, я вряд ли мог поспорить бы с тобой. Поэтому иду в след. Веди. Серьёзно, с небольшой долей веселья, сказал Кураи, ко всему прочему кивнув головой, будто в подтверждение своих же слов.
-->>Таверна.

-->>Фонтан на главной площади.

Михаэль не стал накидывать на голову капюшона, подставляя лицо солнечным лучам и снимаясь с насиженного места у фонтана. Солнце приятно расцвечивало яркими пятнами хмурую улицу, рассыпаясь на множество бликов и отражаясь в лужах. Площадь вокруг стремительно полнилась людьми, их звенящими громкими голосами и задорным детским смехом. Вот уж правда начинаешь ценить то, чего лишен. Еще пару дней назад Михаэль бы отдал все, чтобы улицы города все разом опустели, а вот теперь ему наоборот не хочется оставаться в одиночестве. Михаэль шмыгнул носом и повел нового знакомого по выбранному маршруту. Он уже заметил, что Юми совершенно не устраивает галдящий народ, и он предпочел бы уединиться где-нибудь, чтоб посидеть если не в полном одиночестве, то в тихой компании точно. Заичка снова порадовался, что не ошибся с выбором места.
Толкнув дверь таверны, Михаэль придержал ее для Юми и скользнул внутрь. Посетителей было немного, всего несколько человек, заглянувших сюда явно компанией; они замерли на скамьях у двери, проводив новоприбывших заинтересованными чуть пьяными взглядами, впрочем, довольно быстро понимая, что в свою утреннюю пьянку им новых собутыльников затащить не удастся. Михаэль замер у порога, безмолвно предлагая новому знакомому самому выбрать столик, который нравится. Как он и предполагал, Юми сразу направился к дальнему столику, подальше от немногочисленных посетителей и поближе к очагу. Михаэль походя заметил на столе перед выпиваками два кувшина пива, один из которых уже был пуст. Полуэльф тихонько хмыкнул себе под нос и направился вслед за юношей, умащивая свой костлявый зад на лавке рядом. Отчего-то в компании Юми он терялся, не зная как себя вести. Обычно Михаэль особенно не раздумывал, общаясь с людьми вне деловых контактов, ему было плевать, что о нем подумают встречные люди. Он всегда обращал внимание только на тех, кто был интересен ему самому, а уж с такими он умел найти общий язык. Юми же выбивался из всех его внутренних установленных еще в молодости правил о нужности знакомств, сама встреча с ними никак не вписывалась в привычный уклад жизни полуэльфа. Его легкий переход на «ты» слегка напряг Михаэля, но он мысленно отвесил себе подзатыльник и приказал  уже перестать принимать боевую стойку на каждого, кто обращается к нему открыто и непредвзято, и видеть в каждом слове человека скрытый подтекст.
- Рад услужить, - патетично откликнулся Михаэль и улыбнулся юноше. В таверне было душновато, но Юми все равно жался ближе к огню. Перестоял под дождем и промок до нитки? Заичка улыбнулся уголками губ и расстегнул посеребренную застежку на плаще, скидывая отсыревшую тряпку с плеч и встряхивая волосами. Вот тут, по идее, можно было бы и переплестись, потому что прическа Заички представляла собой жалкое зрелище. Михаэль повесил плащ на лавку, а сам быстро стянул темные ленты с волос, расплетая косы и вспушая белую гриву. Пусть сначала обсохнет как следует, решил юноша и заметил, что к их столику пробирается служка. Михаэль кинул быстрый взгляд на Юми, который с любопытством оглядывался по сторонам; по лицу его мелькнула тень узнавания – скорее всего, как Михаэль и предположил, когда-то путник уже был здесь, просто подзабыл это место. Ну ничего, пусть вспоминает.
- Мне пива и что-нибудь горячее из мяса, что у вас есть. Побыстрее, пожалуйста. – заказал он себе и глянул на собеседника, раздумывая, что же закажет он. плутание по промозглому городу с утра пробудило аппетит, да и пить на голодный желудок Михаэль терпеть не мог. Полуэльф вновь тряхнул влажной белой гривой и откинул ее за спину. Иногда хотелось отрезать чертовы локоны к дьяволовой матери, но что-то всегда останавливало Михаэля и он сдавался, вновь и вновь убирая волосы в косы, чтобы не мешались. Но упрямства у его волос было побольше, чем у хозяина. Им хотелось пушиться и путаться, доводя тем самым Заичку до белого каления. Сколько раз он уже грозился подстричься коротко, если не налысо побриться. Но лысый дроу, пусть и полукровка, это крайне забавно. – Площадь не то место, где я предпочитаю проводить свое свободное время. Хотя, во время дождя там неплохо, потому что нет прохожих. Но дождь я не люблю, наверное, даже больше, чем толпу, так что я буквально лишен выбора.
Михаэль подпер щеку рукой, разглядывая собеседника в тусклом свете таверны. Отблески от огня отбрасывали чудные тени на его лицо и волосы, окрашивая их в глубокий рыжий оттенок. Заичка попытался прикинуть, сколько же Юми лет, но быстро бросил эту неблагодарную затею: таким как он может быть сколь угодно много и сколь угодно мало. Никогда не угадаешь точно, а спрашивать сейчас, когда она еще даже не познакомились толком, глупо. Как-нибудь потом он удовлетворит свое любопытство, а пока можно приглядеться к новому знакомому повнимательнее.

Отредактировано Michael (2012-08-23 14:21:43)

Михаэль взъерошил светлые волосы, откинулся на твердую спинку скамьи и прикрыл глаза. В тепле, после пробежки по промозглым улицам и сидении на холодном камне фонтана, его разморило. Даже простуда куда-то испарилась – да и была ли она вообще? Может быть, просто организм настойчиво напоминал хозяину, что не стоит ему рассиживаться на улице, а лучше всего направиться куда-нибудь в тепло? И когда хозяин, то бишь глупая полукровка, вняла его уговорам, вот и простуда ушла как по волшебству. Это все несомненно было именно так. Заичка слабо улыбнулся.
Двигаться было лень, а ноги стали ватными. Михаэль лениво кивнул официантке, принявшей заказ и вернувшейся на кухню, а уставился в лицо Юми долгим взглядом. Что он пытался понять или прочитать по выражению его глаз, Михаэль и сам бы не мог ответить. Теперь он окончательно уверился в том, что собеседник ему нравится и дело было даже не в приятной атмосфере таверны и настигшем его тепле. Непосредственная открытость Юми немного пугает, и если бы Заичка мог с уверенностью заявлять о его характере, он бы, наверное, решил, что воспитывался юноша вдали от большого города. Что тоже было довольно странно, учитывая жизненный уклад населения. Отшельником просто не прожить. Не говоря уже о том, что банально некуда отдаляться, разве что в открытое море. В шлюпку. На века, ага. Но Михаэлю эта черта в собеседнике нравилась.
Юми иногда поглядывал на него насторожено, словно и сам не знал, как ему обращаться к Заичке. Видимо встретились в дождливый день два одиночества социопатического типа. Михаэль мысленно усмехнулся и вскинул голову: его пиво и чай Юми уже несли. А вот с едой кажется, придется подождать, ведь завтрак уже прошел, а обед только в печи. Это нестрашно, и можно пока погреться у огня, обсыхая и расслабляясь окончательно. Михаэль почувствовал, что еще немного и сам растает, как льдинка у свечки. Удивительное спокойствие овладело его душой, пуская корни глубоко и – юноша надеялся что – надолго. Забывались утренние тревожные мысли, основанные нас скуке и пустоте в голове, которую нечем было заполнить. Сейчас Михаэль чувствовал себя котом, которого разморило весеннее солнце. Большим пушистым котом. Белым. И вот этому коту, лежа на теплых нагретых досках террасы, даже садящихся на пузо мух отгонять лень. Потому что в целом замечательно и его молоко уже принесла заботливая хозяйка. Или не молоко, и не хозяйка вовсе. Пиво, в кружке.
На лоб упала прядка волос, и Михаэль лениво ее сдул, выпрямляясь и морща нос. Домечтался, уже и шерсть в лицо лезет.
Заичка потянулся за кружкой принесенного пива и отхлебнул большой глоток, прижмуриваясь. Как сложно в этом чертовом городе найти достойную выпивку и как приятно, когда твои старания увенчались успехом. Михаэль коротко облизнулся и из-под ресниц глянул на Юми, который возился с принесенным чаем.
- Толпа – тупая масса. Что правда, то правда. Я прекрасно тебя понимаю, терпеть не могу огромные столпотворения. Кстати, не сочти вопрос нескромным, а чем ты занимаешь, если предпочитаешь избегать людей? - Михаэль вопросительно глянул, отводя за ухо локон волос каким-то женским движением, и снова отпил из кружки. Памятуя, что он большой белый кот, Заичка уже даже подумывал замурлыкать от удовольствия. Остановило его только то, что собеседник его скорее всего не поймет, и сочтет чокнутым. Хотя, какая разница?.. – Ты всегда пьешь чай с сахаром? – неожиданно выдал он, зацепившись взглядом за сахарницу. По-мнению Михаэля, чай с сахаром – гадость редкостная, но он не стал озвучивать свои мысли, чтобы не обидеть собеседника.

Михаэль лениво зашевелился и улыбнулся вздрогнувшим мужчинам за соседним столиком. В разбавленном разговорами густом воздухе увесистый шлепок соскользнувшего с лавки рюкзака был подобен выстрелу. Заичка поерзал на своем месте и прижался виском к прохладному боку кружки, сползая низко по скамье. Юми его немного забавлял; Все-таки славно, что они встретились и познакомились, а не проигнорировали друг друга там у фонтана. Михаэль покосился за барную стойку, поймал быстрый взгляд бармена. По-хорошему, надо будет подойти к нему, потом, незаметно и поинтересоваться, спрашивал ли кто-нибудь тут контрабандные артефакты, не интересовался ли, у кого можно достать. Может, удастся выйти хоть на каких-нибудь клиентов, а то со скуки так и помереть недолго без преувеличения. Пусть предприятие вырисовывается не вполне законное, но зато быстро разгонит его странную хандру.
А с жизненными дорогами они определились похоже. Призвание, видимо, чтоб его. Правда, Михаэль сокровищами интересовался редко, разве что они имели какую-то ценность в практическом применении, а не только камешками сверкали да глаз радовали. Но все же, одно дело делают: ищут и сбывают то, что богатенькие господа им заказали. Еще один плюс, еще один повод уважать собеседника. К тому же, из слов Юми Михаэль понял, что тот тоже работает чаще всего из интереса, а не по нужде. Не похож он на человека, остро нуждающегося в деньгах, а значит, заниматься подобным ему просто нравится. В этом полуэльф его всецело понимал.
Хотя, Михаэль бы никогда не признал в нем искателя, который избрал себе подобное в постоянную профессию, если бы Юми сам не назвался. Не похож он на него ни внешне, ни как видится внутренне. Обычно такие личности и выглядят по-другому, и ведут себя соответственно, да даже смотрят и то особенно, сразу понимаешь, что непростой перед тобой ремесленник. По себе Заичка не равнял, он вообще плохо подходил под любое более-менее адекватное сравнение, на за свою недолгую, но очень бурную жизнь успел пообщаться с некоторыми коллегами. Не сказать, что эти воспоминания вызывали у него в душе положительный отклик. Скорее наоборот, хотелось немедленно напиться и размозжить кому-нибудь голову об стол.
Заглушая малодушные душевные порывы, Михаэль отодвинул от себя кружку с пивом и вздохнул.
- Я вообще редко пью чай. Предпочитаю что-нибудь покрепче и пободрее, - улыбнулся Михаэль и с тоской поглядел на пиво, но пить больше не стал. Снова заурчал желудок, явно намереваясь заставить Заичку поторопить официанта. Проснулся зверский аппетит, разбуженный алкоголем. Михаэль почесал щеку и уставился в спину сидящего за соседним столиком черноволосого мужчины. – Да, в общем-то, тем же. Только я не цацки ищу, я штуки с магическим фоном. Иногда не их самих, а тех, кто сделать может. Это довольно интересно…  - Михаэль с надеждой перевел взгляд на дверь кухни, но она не открылась в мгновение, как ему мечталось; видимо, обед еще не подоспел. – Я слышал, что сокровища нынче повадились искать подводные жители. Их нанимают специально, заказы делают. Я как-то раз имел с кем-то из их племени дело. Правда больше судьба не сводила, а жаль – очень ответственно работают хвостатые, и в общении в разы приятнее некоторых наземных тварей.

- Я бы сказал иначе – кажется, мы все еще голодаем. Как несправедливо и грустно, что про нас окончательно забыли… - Наигранно тяжко вздохнул Михаэль и потянул к себе кружку, рассуждая здраво, что раз есть еще не время, он будет пить. От одной кружки пива пусть и на голодный желудок ему ничего не будет, даже голова не закружится, так что проще занять себя чем-то кроме мыслей о еде. Полуэльф отхлебнул немного пила и подпер щеку рукой, облокачиваясь на стол, чуть придвигаясь к собеседнику. Юми так живо заинтересовала тема с подводным народом, что даже удивительно. Что-то знает и что-то скрывает, - щелкнул в голове невидимый рычажок, который еще никогда не обнадеживал полуэльфа по пустому. Михаэль почувствовал, как против воли в нем просыпается кошачье любопытство, которое никаким пивом не залить. Обычно он относился терпимо к секретам других, честно полагая, что каждый имеет права на свои тараканы в голове, да скелеты в шкафах. Вот, например, он о своей семье не распространялся и правильно делал; мало кто из его знакомых вообще догадывался о том, какого происхождения Михаэль. Полукровка и полукровка, что с ним взять? Их сейчас развелось пруд пруди, одним больше одним меньше. Заичка был даже рад, что никто не интересуется его происхождением. Сам он тоже не интересовался. Казалось бы, его неутомимая натура должна была рано или поздно потянуться за информацией об отце, но нет, Михаэлю было на это плевать. Он равнодушно относился к подобному с детства, еще, когда жил с матерью совсем маленьким – не задавал подобных вопросов. Наверное, заметный отпечаток на него тогдашнего наложило место, где он рос, ведь излишне любопытство, особенно такого плана, там было не в чести.
Но сейчас червячок любопытства подтачивал плотину его терпимости изнутри, подталкивая Михаэлю к подлому выпытыванию чужих секретов. А возможно никаких секретов и нет, ведь искатели украшений часто работали с русалками да тритонами, ничего удивительного. Михаэль попытался себя в этом убедить – честно сказать, получалось у него плохо. Он действительно всего пару раз встречался с представителями подводного народа и, пожалуй, Михаэлю даже было интересно узнать о них побольше. Спроси его, он не откажется рассказать! - нашептывал кто-то невидимый в голове, но Заичка пока стойко держался. Неизвестно как воспримет подобные вопросы Юми да и сам он изъявил желание прекратить подобные разговоры… Но. Когда это Михаэля волновало?
- Да ладно тебе, перестань. Расскажи о них поподробнее, а? Всегда было интересно, но повода выведать никогда не представлялось. Я не требую каких-нибудь особенных секретов, но хоть что-нибудь. Я почти ничего про русалок не знаю. – Михаэль улыбнулся Юми, глядя открыто в лицо; он сложил руки на столе, склоняя голову к плечу, и нацепил на себя вид самого внимательного слушателя. Врал, конечно, что не знает, потому что книги читал, еще в монастыре всю библиотеку перевернул, но в книгах – сухо и без подробностей, ни про уклад семейной жизни, ни про нравы не расписано. Михаэля всегда интересовал эмоциональный вопрос бытности подводного народа, что кроме как из первых рук и не узнаешь. А тут и повод подвернулся! Заичке просто не верилось, что Юми так уж не осведомлен, если самолично общался, то что-то да знает. Дело за малым - как это «что-то» из  него вытянуть. Михаэль на этот счет сделает все возможно, без сомнений...

Михаэль следил за Юми взглядом из-под ресниц и не мог не заметить, как изменилось лицо юноши, когда он заговорил о подводном народе. Полуэльф с легкой улыбкой наблюдал, как мечтательное выражение появляется на красивом лице, как глаза заволакивает дымкой воспоминаний. У Юми была интересная и очень живая мимика, не испорченная фальшивыми масками, которые в один прекрасный день прикипают к коже навсегда. Может быть потому, а может, и нет, но Михаэлю тоже на мгновение стало спокойно, легко и немного тоскливо, словно он погрузился в чувства, охватившиеся Юми, как в набежавшую волну – с головой. Пришлось тряхнуть белой гривой, чтобы прогнать странное ощущение. Михаэль передвинулся немного на твердой скамье поближе к огню, допил пиво, что было в кружке, понимая, что продолжения рассказа он, по всей видимости, не дождется.
- Никогда не видел, чтобы кто-то при мне тряс плавниками. Я встречался с ними только в двуногом обличии и знал, что они из подводного номинально. Даже неинтересно. Вот если бы хоть раз посмотреть – тогда я бы наверное оценил всю красоту происходящего. Но, увы… - Михаэль смешно наморщил нос. Несмотря на свою бытность на острове, Заичка плавал не ахти как и в воде чувствовал себя не очень уверенно, а потом в нее не лез без надобности. Он вообще воду не любил, какой бы она не была: с неба, из лужи, в озере ли. А уж если приходилось путешествовать на кораблях, то для него эти минуты навсегда становились «тем временем, о котором надо забыть навсегда». Поэтому подобные рассуждения он понимал с натяжкой, а представлять не брался: не из-за скудности фантазии, а из-за не желания спорить. Каждый считает, что его дом – лучшее место во всей вселенной. Дома люди преображаются на глазах. Наверное, и тритоны с русалками в этом тоже немножко люди.
Михаэль кинул задумчивый взгляд на дверь кухни, без особой надежды, правда. Каково же было его ликование, когда она как по волшебству распахнулась; на пороге появилась девушка с подносом. Им несли заказанную еду! Заичка заерзал на месте, отставляя опустевшую кружку на край стола, тут же позабыв о ведущемся разговоре, о воде и всяких подводных тварях. Он так маньячно улыбался, глядя на тушеное с картофелем и овощами мясо, что девушка, расставляющая тарелки на стол, вздрогнула и поспешила отойти от него подальше. Пробормотав что-то скомканное, что должно было обозначать благодарность, Михаэль подвинул к себе тарелку и широко ухмыльнулся.
- Спасибо тебе Всевышний, если ты есть там, за предоставленное лакомство! Не только пивом обмываешь ты мой желудок! - промурлыкал он и облизнулся. Желудок в напоминание о себе снова заурчал, подбивая поскорее закончить разговоры и преступать к более увлекательным занятиям. Заичка недолго думая последовал его совету и отправил в рот кусочек мяса. Боже-ественно-о… С голодухи даже черствый хлеб кажется хрустящей только что испеченной краюшкой, а уж такое недурно приготовленное блюдо – райским кушаньем. Михаэль с наслаждением ел, изредка поглядывая на Юми, которому тоже принесли его рыбу. Когда мимо их столика вновь пробегала знакомая девица, полуэльф поймал ее за руку и попросил повторить выпивку. Вскоре его тарелка опустела – намного быстрее, чем тарелка собеседника; Михаэль довольно сощурился и принял вновь наполненную кружку пива из рук официантки. Теперь, когда червячок голода был заморен, Михаэль еще больше расплылся в ленной неге. Он неспешно попивал пиво, уставившись в огонь, глубоко уйдя в свои собственные мысли.

Михаэль водил ладонью по столешнице, вырисовывая на шероховатом дереве странные узоры. На лице его застыла легкая вежливая улыбка, которая была показной маской, не более. Клонило в сон все сильнее; Это все от тепла и еды, и от того, что надо больше спать ночью! Такими темпами я начну засыпать прямо на улицах на ходу. Отлично! – убеждал себя полуэльф, и от нечего делать, чтобы и вправду не уснуть на неудобной лавке, рассматривая Юми не скрываясь. Он уже не думал о том, что подобное может быть бестактно, им просто владело благодушное расположение духа. Все утренние переживания и неприятные мысли, что крутились в голове последние несколько дней, отступили перед волной теплого спокойствия. Михаэль скользил задумчивым взглядом по фигуре юноши, пытаясь понять, что в его облике ему кажется наиболее цепляющим взгляд. Эта была своеобразная игра, чтобы убить время и занять себя, пока собеседник расправляется с едой. Не сказать, что в толпе Заичка бы обратил свое внимание именно на него, потому что на его жизненном пути встречались типы и поколоритнее, но все же, что-то такое было в его облике. Ведь Михаэль все-таки обратил на него свой усталый взор там, у фонтана. Однако разморенное сознание отказывалось анализировать и рассуждать, так что Михаэль отбросил эту бессмысленную идею и предпочел убивать время по старинке – болтовней.
- А вот я не надеюсь, даже наоборот – не хотелось бы. Предпочитаю лишний раз не лезть в воду по доброй воле. И тритон рядом ситуацию не изменит, - Михаэль потянулся всем телом, закинув руки за голову и зажмурившись. Мышцы его напряглись, рельефно обрисовывая жилами горло и плечи в вырезе легкой рубашке; стало видно, как на горле бьется жилка пульса. Заичка расслабился и слитным быстрым движением потянулся за лентами, забытыми на крае лавки. – Не против?.. – для приличия уточнил он и разделил спутанную белую гриву в два пучка; сосредоточенно разделяя и распутывая прядки, Михаэль принялся плести не тугую косу. Закончив, он подвязал волосы темной лентой и взялся за второй пучок. Вот теперь прическа его выглядела куда аккуратнее и волосы не лезли в глаза, не раздражали попусту. Михаэль откинул косы за спину и попытался поймать свое расплывчатое отражение в боку блестящей глиняной кружки. Получалось не очень, но хоть так.
- Знаешь, когда с трех часов шатаешься по городу как неприкаянный, еще и не такой аппетит нагуляешь, - ответил он отстраненно, пытаясь убрать с глаз слишком короткую для косы и длинную для челки прядь волос. Отсветы от огня играли в его волосах, разукрашивая рыжими всполохами. Михаэль прищурил аквамариновые глаза и поглядел на собеседника поверх кружки с пивом. – Да и готовят тут вкусно, отчего бы не позволить себе маленькие радости жизни.

- А я что говорил? Это одно из самых приличных мест в городе! – ну приврал, подумаешь. В мелочах и не считается, решил Михаэль; - А в целом, ты прав – как жизнь повернется, никто не знает. Разве что, Создатель, но есть ли он, это еще тот вопрос…  А ты веришь в судьбу? – Неожиданно спросил он, хищно усмехнувшись Михаэль, и снова замолчал, давая обдумать свой странный вопрос. За его насмешливым тоном было непонятно, серьезно он спрашивает или просто насмехается. Но какие странные темы они поднимают за едой! Одни только тритоны чего стоят. А вот теперь решили поговорить о судьбе, мило… Осталось еще о смысле жизни и их точно сочтут неприлично пьяными и попросят – вежливо, конечно – как можно быстрее покинуть приличное заведение.
И все же, казалось, что Юми что-то не договаривает. Глядя на него, у Михаэля складывалось обманчивое впечатление, что угрозы от юноши не исходит никакой. Но при первой встрече он так не думал, а Заичка привык доверять первым мыслям и чувствам. Они еще никогда не подводили, а вот анализирующий разум – запросто.
Михаэль лениво потянулся и кинул быстрый взгляд через весь зал на официантку, подумав, что стоит расплатиться, ибо больше он сегодня пить не будет. Желание напиться и забыть о кошмарном утре как-то выветрилось из его головы; видимо, ушло вместе с голодом. Проснулось стойкой желание вызнать о собеседнике как можно больше. Кажется, он говорил, что путешествует? Что ж, интересно. Есть за что зацепиться. Сам Заичка тоже мотался по свету не раз и не два, но всегда захватывающе послушать о подвигах других, как незнакомые люди ставят свои дурные головы на кон, лезут в неприятности, побеждают судьбу. Михаэль прищурился и склонил голову на бок, рассматривая Юми из-под ресниц.
- Расскажи о том, где ты был? Пожалуйста-а… - протянул он, глядя юноше в лицо. Голос его был мягкий и хриплый; обычно полуэльф говорил быстро, порывисто, но чисто, а вот сейчас его разморило и уж очень хотелось получить ответ на свой вопрос. От своего любопытства никуда не уйдешь, остается только смириться. Михаэль знал за собой этот порок еще с детства, когда не мог спокойно усидеть, едва заслышав что-то интересное. Тогда, когда он был еще ребенком, на все вопросы могли ответить наставники, а не они – так библиотека. Но все равно истории, рассказанные из первых уст и сдобренные хорошей щепотью пикантных подробностей всегда намного интереснее даже самых захватывающих книг. А если учесть, что своей жизнью Заичка делиться с кем-либо не горел желанием, то слушать ему всегда очень нравилось, размышляя о том, что бы он сделал на месте рассказчика. В чем-то в свои немалые годы Михаэль навсегда остался ребенком.

Михаэлю почему-то вспомнилась мать, которая однажды прочитала ему подробнейшую лекцию о боге. Это был, пожалуй, единственный раз, когда эта женщина разговаривала с ним так долго и даже не ругалась. Юноша тогда был очень рад, что на него обратили внимание и начало лекции пропустил мимо ушей, крутясь на стуле и просто наслаждаясь тем, что матушка смотрит на него, а не сквозь. Но радость его оставалась не долгой, ведь на него прикрикнули и пригрозили, чтобы он слушал повнимательнее. Михаэль до сих пор не знал, что побудило мать поговорить с ним о подобном. Не для его же блага, не со скуки. Возможно то, что он однажды в глубоком детстве заявил, будто хочет уйти в монастырь, насовсем. Подслушал у дворовых ребятишек, когда те обещались так родителям в ссоре и подумал, что и с его матерью это сработает. Но не сработало, и женщина подумала совсем о другом. Позже, именно это, по мнению полуэльфа, и навело ее на мысль отдать, наконец надоевшего детеныша в монастырь и забыть о нем как о страшном сне.
Но тогда она сказала совсем другое, надеясь отвадить мальчишку от глупых желаний, навсегда отбить у него охоту и тягу к возможному божественному спасению. Это были слова настоящей шлюхи, прожженной жизнью и потасканной за все части тела, в том числе и за разум. Она говорила то, во что свято верила. Или как она там верила, если у нее не было ничего святого? Мать сидела на низком трехногом табурете, закинув ногу на ногу; курила дешевые сигареты и пускала в потолок колечки сизого дыма. А в глазах у нее была вселенная невысказанных страхов и обид. Она говорила своим хриплым и низким голосом, которым только и шептать что постельные нежности; она говорила сыну о том, что люди глупы и сами выдумывают себе идолов, чтобы в них верить. Она говорила, что Бога любят и чтят до тех пор, пока не появится тот, кого чтить и боготворить выгоднее. Она говорила, что люди – тупой скот, которым религиозные мамочки и папочки просто управляются. Вертят их как ручных кукол. Возможно, она просто хотела задеть сына побольнее, доставить ему хоть капельку той боли, что пережила сама, но не смогла. В пять лет мало что понимаешь о высоких материях, даже если они льются рассуждениями из уст шлюхи. Вот и Михаэль мало что понял тогда, но память умело сохранила этот разговор, едва ли не единственный раз проявления родительской заботы. Но лучше бы он все забыл, потому что, возвращаясь к этим словам в сознательном возрасте, у него зубы сводило от безысходности и жалости.
- Я не верю ни в судьбу, ни в Создателя. Только тс-с, это страшная тайна, о которой никто не должен знать! И если ты кому-нибудь проговоришься – мне придется тебя убить, – после долгой паузы, усмехнулся Михаэль, сделав страшные глаза и проведя пальцами по горлу. Он подальше загнал подобные мысли, которые до сих пор привносили в его душу разлад и тоску, и напустил на себя легкомысленный вид, что было самой крепкой маской в его арсенале. Эти мысли были неприятны, словно предательство самого себя, постоянно цепляющегося даже за подобные мелочи, чтобы сохранить в голове образ матери. Это глупо и бессмысленно. Она – просто женщина, которая меня родила. Воспитывали меня другие люди, а потом и мир. Зачем помнить ту, которая не причинила боли, но и не сделал ничего хорошего? – Михаэль никогда не находил ответа на эти вопросы, а потому предпочитал не терзаться. Он любил сложные и запутанные задачки, но не человеческого фактора. С чувствами шутить не стоит, это Заичка запомнил крепко-накрепко и старался не нарушать лишний раз этого правила без достаточных оснований. Достаточными основаниями обычно служило сильное подпитье остроухого товарища. – По-моему, каждый сам кует свою судьбу. Или кто-то подсовывает другим их выборы, маскирую личиной свободы. Из ржавой стали не получится хорошего меча, а потому надо быть высшей пробы и тогда ты сможешь сам выбирать дорогу, а не идти по заготовленной кем-то. И не смотри на меня так, да, я не до конца расстался с романтическими бреднями! – Заичка фыркнул и коротко рассмеялся, щуря аквамариновые глаза. – А что до интереса… Мне всегда нравилось послушать, как не я, а кто-то другой рискует своей непутевой башкой за пару золотых. Это воодушевляет, знаешь ли.

Михаэль негромко рассмеялся и покачал головой. У Юми оказалась чисто деловая хватка, вот теперь он почти верил, что юноша, сидящий перед ним неплохой делец, а не просто скрытный незнакомец. Ловко и оригинально обратить столько скользкую на первый взгляд тему – надо еще уметь. Михаэль поправил прядь волос, щекочущую щеку и подпер голову кулаком. Сощурил светлые глаза, в которых плясали плутовские огоньки – и не поймешь, то ли от огня отблеск, то ли всегда у Заичка там бесенята. Туше? Не дождешься! Может это и похоже на тренировочное фехтование словами, но так легко Михаэль ни за что бы не сдался. Что ж, посмотрим, кто кого заговорит, мой милый загадочный друг. Хотя, кто тебя знает, может за твой очаровательной улыбкой прячется стилет в сапоге. Посмотрим, поиграем.
- Я рассказать не против; хотя не уверен, что мои приключения тебя заинтересуют. – протянул полуэльф и окинул таверну задумчивым взглядом, отмечая, что народу как-то незаметно прибавилось и расселись все в основном поближе к огню, так что стол их взяли едва ли не в осадное кольцо. С одежды и обуви новоприбывших капало и стекало, значит, на улице снова зарядил противный дождь да пробирающий до костей ветер, иначе никто бы по домам и подобным заведениям не прятался. Заичке вспомнилось низкое свинцовое небо, нависшее над головами и грозящее затяжной моросью. От этой неприятной мелкой водной крошки, светлые волосы полуэльфа начинали виться тугими кольцами у виском и на кончиках, что жутко его бесило, признаться. Вспомнились плотные серые тучи, наполненные влагой и грозой. Что ж, что на улице опять испортилась погода – это не удивительно, учитывая сезон, вот все и повалили, кто куда, прятать свои носы по домам да по тавернам, где тепло, едва, выпивка, а иногда и компания. Обсохнут, пообщаются. А чем еще себя занять, когда работы нет даже в порту? Михаэль их понимал, однако набежавший народ немного подпортил господствующую в душе спокойную умиротворенность. Волосы окончательно высохли, даже у корней, и теперь пушились; по-хорошему, стоило бы их расчесать, прежде чем заплетаться, но как сложилось.
Покрутив головой, Михаэль отметил, что сегодня у стойки нет той привычной компании, рассчитывающей на легкие деньги. И куда только подевались? Неужели и у них не сезон? Заичке всегда казалось, что для подобного рода занятий сезон всегда, хоть в грозу, хоть в стужу, а нет. Хотя, может быть еще не время, к вечеру обязательно хлынут из своих нор, жрать-то хочется.
- Да и рассказчик я, честно признаться, посредственный. Хотя, знавал я одного капитана в мою молодую бытность… - продолжил Михаэль, плутовато улыбнувшись, и закатил глаза, всем своими видом выражая, что за человек тот самый вышеназванный капитан был. Морда лица его была до того хитрая и забавная, что даже официантка, прошмыгнувшая мимо их столика в глубь заведения, улыбнулась. – Так вот, гад он был редкостный и скотина полная, но как байки травил – заслушаешься. За жизнь поговорить просто обожал. Ну и, естественно, сколько с ним ходил, а то было раза три, он на меня выливал изрядную порцию своих веселых историй. Рассказчик был от бога. Самый бред мог превратить в чудесную сказку, и заставлял в нее поверить любого. Я так, увы, не умею. А ведь очень удачное умение, не находишь? – Михаэль снова обезоруживающе улыбнулся: по нему было не понять, врет или правду говорит. Зная Заичку чуть лучше, можно было смело утверждать, что привирает, но на законных основаниях. Но то кто его знает, а малознакомых людей полуэльф обычно ставил в тупик своим переменчивым, как ветра в сезон штормов, нравом.